Аннотация результатов, полученных в 2017 году
В ходе первого года реализации проекта "Комплексное сравнительное исследование политики памяти в России и на международной арене: акторы, стратегии, инструментарий" исследовательский коллектив осуществил реализацию ранее намеченного плана работ, фокусируя внимание на: - взаимосвязи внутри- и внешнеполитического аспектов, - взаимодействии различных мнемонических акторов в обоих контекстах, - разработке методологии сравнительного исследования структур взаимодействий, из которых складывается политика памяти в России, с теми структурами, в которых функционировали политики памяти в других странах в конце ХХ - начале XXI века. Особое внимание было уделено теоретико-методологической проблематике. Политика памяти рассматривалась при этом как функционирующая система взаимодействий и коммуникаций относительно политического использования исторического прошлого. Для изучения структуры, внутренних и внешних взаимодействий этой системы необходимо комбинированное использование различных методов, в том числе ситуационного анализа и качественного сравнительного анализа. Коллектив проекта провел два семинара, на которых детально обсуждались особенности применения этих методов. Участники проекта определили дальнейшие направления работы по развитию теоретико-методологического инструментария изучения политики памяти, в том числе по разработке системы понятий, которые могли бы быть использованы для описания и сравнения такой политики в разных историко-политических контекстах. В частности, в рамках проекта решено обеспечить сочетание анализа политических стратегий, реализуемых мнемоническими акторами, со сравнительным исследованием продвигаемых ими исторических нарративов и оценкой потенциального влияния их действий на трансформацию социально-культурной инфраструктуры исторической памяти. Результаты такого подхода представлены в нескольких публикациях, подготовленных членами научного коллектива. Большое внимание на протяжении первого годы реализации проекта было уделено сравнительному исследованию коммемораций столетия Февральской и Октябрьской революций 1917 г. Проведены углубленные интервью с представителями общественных организаций и движений на предмет их восприятия исторического прошлого России, ее участия в мировых войнах и иных процессах международного значения в 20 веке. Участники проекта показали, что конфликтность, отличающая российскую политику памяти, объясняется одновременным сосуществованием в пространстве национальной символической политики двух конкурирующих парадигм: критической проработки трудного прошлого и выстраивания нарратива, представляющего макрополитическое сообщество исключительно в позитивном ключе. Задача выработки общеприемлемого формата коммеморации юбилея революции 1917 г. усложняется тем, что соответствующие события являются элементом обоих соперничающих нарративов. В целом в России имеет место фрагментированный конфликтный режим памяти по поводу революции 1917 г. В центре идеологического конфликта вокруг событий 1917 г. стоит вопрос о легитимности революции как инструмента исторического движения. В более широком контексте российской политики памяти можно говорить о том, что представители властвующей элиты преследуют политические цели, которые далеко не всегда подчинены задаче формирования той или иной концепции прошлого: они стремятся легитимировать собственную власть, укрепить солидарность сообщества, оправдать принимаемые решения, мобилизовать электоральную поддержку, продемонстрировать несостоятельность оппонентов и проч. При этом одно и то же прошлое служит строительным материалом для идентичностей разных групп, что превращает область публичной истории в поле бесконечных символических конфликтов. Возможности мнемонических акторов во многом определяются и самим историческим материалом, и конфигурацией сложившейся инфраструктуры памяти. Следует также учитывать, что после распада СССР российские политические элиты имеют дело с необходимостью конструирования исторического нарратива, способного служить основанием новой макрополитической идентичности. Отсутствие определенности относительно других элементов конструируемой идентичности (в частности, оснований идентификации и символических / географических границ сообщества) дополнительно усугубляет ситуацию. В то же время сохраняется нарратив, связанный с наследием «преступления и травмы», которое разделяет общество на группы и требует дальнейшей критической проработки исторического прошлого. В подготовленных участниками проекта публикациях были обстоятельно рассмотрены внешние факторы российской политики памяти, прежде всего, конфликт «космополитической» и «агонистской» культур памяти в Европе. Космополитическая культура памяти была преобладающей в странах ЕС вплоть до расширения Евросоюза в 2004 г. Основой этой культуры памяти было признание за Холокостом статуса уникального и центрального события ХХ в., подчеркивающее общую ответственность европейцев за мрачные страницы прошлого. Такой консенсус делал невозможным в западной части Европы построение национальных исторических нарративов, в которых главной жертвой выступала бы собственная нация. Напротив, страны Восточной Европы после падения коммунизма получили возможность по своему усмотрению сконструировать свои национальные нарративы. В восточноевропейских исторических нарративах роль главной жертвы была зарезервирована для титульной нации, и главный фокус был (и остается) на ее страданиях от коммунистического угнетения. В результате взаимодействия западноевропейской и восточноевропейской «культур памяти» произошла радикальная трансформация европейской политики памяти в целом. В целом агонистская тенденция начала доминировать. Трансформированные европейские механизмы коллективной памяти при их дальнейшем распространении на постсоветское пространство порождают новую напряженность, вступая в конфликт как с конструируемой в России идентичностью, так и с идентичностями, восходящими к советскому времени. В частности, динамику украинского кризиса невозможно адекватно реконструировать без учета этого клинча идентичностей. Дальнейшее развитие событий на территории Украины, подконтрольной киевским властям, также необходимо рассматривать в контексте этого конфликта идентичностей, который сегодня лишь кажется подавленным. В подготовленных участниками проекта публикациях также представлен анализ проблематики единого государственного экзамена (ЕГЭ) по истории как инструмента формирования репертуара актуализированного прошлого, дискуссий по проблемам истории Крыма в контексте политики памяти, практик коммеморации на примере первомайских празднеств, различных подходов к сохранению и использованию российского культурного наследия в ряде постсоветских стран, отношения к еврейскому г. коллективной монографии, посвященной методологическим проблемам изучения политики памяти.наследию и коммеморации Холокоста. В течение первого года участниками проекта подготовлено 15 статей и обзоров, опубликованных или принятых в печати в ведущих научных изданиях России и зарубежных стран. Готовится к печати учебное пособие «Коллективная память». Исследовательский коллектив также осуществляет подготовку к публикации в 2018 Проблематика проекта находит отражение в процессе преподавания. Участники проекта читали лекции и вели семинары по политике памяти в Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС), Национальном исследовательском университете- Высшая школа экономики, Европейском университете в Санкт-Петербурге, Ляонинском университете (г. Шэньян, КНР). Результаты работы над проектом представлены в докладах на международных конференциях и семинарах в России (Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск, Иркутск) и за рубежом (Будапешт, Бонн, Гамбург, Мадрид, Париж, Нью-Йорк, Чикаго). Разработана концепция веб-ресурса проекта, который станет доступен пользователям на портале Института научной информации по общественным наукам РАН в 2018 г. Информация о связанных с проектом мероприятиях уже представлена на портале ИНИОН РАН (http://inion.ru/index.php?page_id=208&id=1208&ret=) и сайте Гефтер.ru (http://gefter.ru/archive/23171).

Аннотация результатов, полученных в 2018 году
В ходе второго года реализации проекта "Комплексное сравнительное исследование политики памяти в России и на международной арене: акторы, стратегии, инструментарий" исследовательский коллектив осуществил реализацию ранее намеченного плана работ. Было проведено сравнительное исследование структур взаимодействий, влияющих на политику памяти в России и других странах, на основе ранее разработанной методики качественного сравнительного анализа и метода, основанного на ситуационном подходе. Материалы исследования представлены в сборнике научных трудов "Методологические вопросы изучения политики памяти" под ред. А. И. Миллера и Д.В. Ефременко (М.-Спб: Нестор-История), в тематическом выпуске журнала "Политическая наука" (2018, №3) под ред. А.И.Миллера и Е.Ю. Мелешкиной, в отдельных статьях и обзорах участников проекта, в стенограммах дискуссий, проходивших в рамках семинара проекта. Основные содержательные результаты работы в рамках проекта состоят в следующем: 1) Междисциплинарность, постулируемая как важнейшая методологическая задача при изучении политики памяти, ограничивается принципиально различными подходами к этой проблематике наук об обществе, стремящихся максимально формализовать метод, и гуманитарного знания, опирающегося на холистику и интуитивный подход, в большей мере свойственные искусству. Осознание этого противоречия позволит выстроить более плодотворный диалог между дисциплинами и открывает возможность осмысления задачи «разделения труда» в области исследований памяти между разными подходами. 2) Политика памяти в России развивалась во многом как реакция на внешний контекст, освоение иностранного опыта и реакция на внешние вызовы. В сравнении нарративов ведущих российских мнемонических акторов нами были выявлены общие структурные характеристики, связанные как с общей логикой мнемонического дискурса, так и с фактологией описываемых событий. К числу таких структурных характеристик относятся: - основная идея, выступающая стержнем повествования и, как правило, связанная с миссией / политической программой / идентичностью соответствующего мнемонического актора; - сюжетная линия: в большинстве рассматриваемых нарративов она сосредоточена на истории трагедии и травмы, пережитой Россией в ХХ в.; при этом момент травмы и ее причины видятся по-разному; - элементы-события, между которыми выстраиваются перспективные связи (то, о чем «забывают», не менее важно, чем то, о чем «вспоминают»); - основные действующие лица: протагонисты / герои / делатели и антагонисты / враги / вредители; нередко подразумевается связь между действующими лицами исторических нарративов и современными мнемоническими антагонистами-акторами; - уроки, которые предлагается вынести из исторического опыта. При анализе новейшего этапа российской политики памяти, начинающегося, по нашей оценке, с 2012 года, выявлена амбивалентность векторов официальной политики памяти, обусловленная сосуществованием принципиально разных парадигм – использования прошлого для конструирования макрополитической идентичности и консолидации макрополитического сообщества / нации. За каждой парадигмой стоит своя коалиция мнемонических акторов, и их взаимодействия определяют не только конфликтность мнемонического поля, но и внутреннюю противоречивость политики памяти, проводимой от имени государства. Сделан вывод о том, что активизация государства на мнемоническом поле начиная с 2012 года создала определенные окна возможности и для других акторов. В целом политика памяти российских властей в отношении трактовки важнейших событий отечественной и мировой истории( в частности, революционных событий 1917 г. или Первой мировой войны) способствует сохранению фрагментированного конфликтного режима памяти об этих событиях, но при этом предотвращает чрезмерную политизацию исторической тематики. 3) В ходе исследования политики памяти в непризнанных республиках на постсоветском пространстве был предложен новый термин "интернационалистский сепаратизм", имеющий большой эвристический потенциал. Данный термин позволяет адекватно описать и элементы преемственности с советским нарративом, и отказ от построения альтернативной национальной идентичности в непризнанных республиках Приднестровья и Донбасса, и включение титульной нации «родительского» государства в концепт народа Приднестровья (молдаване) и Донбасса (украинцы). Эта концептуальная разработка может получить широкое международное признание. 4) Анализ роли политики памяти в формировании наднациональной идентичности (на примере Европейского союза) показал базовые ограничения такого рода политических стратегий, обусловленные отсутствием сообществ или групп, способных сформировать устойчивую рамку общеевропейской коллективной памяти вне связи с национальной идентичностью. Это обстоятельство, наряду с общим подъемом националистических сил в Европе и кризисом институтов Евросоюза, привело к снижению эффективности и целеустремленности европейской политики памяти. Коллектив проекта опубликовал 1 сборник научных трудов, 1 тематический выпуск журнала "Политическая наука", 1 учебное пособие, 26 статей и обзоров в рецензируемых научных журналах и иных изданиях (в т. ч. 4 - в изданиях, входящих в базы данных Web of science и Scopus, 21 - в изданиях, индексируемых РИНЦ). Руководитель проекта А. И. Миллер выступил инициатором создания в Европейском Университете в Санкт-Петербурге Центра по изучению культурной памяти и символической политики, и стал его научным руководителем. Совместно с Центром коллектив проекта подготовил и провел 12-14 ноября 2018 г. в Санкт-Петербурге международную конференцию «Институциональное измерение политики памяти». В конференции приняли участие более 50 исследователей из России, Белоруссии и Молдовы. Таким образом, сделаны важные шаги по расширению сети исследователей политики памяти и координации их дальнейшей работы, их знакомству с содержанием проекта, созданию условий для сотрудничества с широким кругом исследователей, формально не участвующих в проекте. Кроме того, в рамках работы Восьмого всероссийского конгресса политологов 8 декабря 2018 г. было проведено специальное тематическое заседание "Политика памяти: Проблемы междисциплинарного анализа" на котором были представлены 6 докладов исследователей из России и Польши. Участник проекта О. Ю. Малинова выступила с докладом на 25-м Всемирном политологическом конгрессе МАПН в Брисбене, 21-25 июля 2018 г. В 2018 г. было проведено три заседания семинара проекта. Два семинара, посвященные теоретико-методологической проблематике, проводились совместно с группой ситуационного анализа ИНИОН РАН; третий - совместно с Факультетом мировой политики и экономики НИУ-ВШЭ и Советом по Внешней и оборонной политике. По тематике исследования продолжалось чтение лекционных курсов и проведение семинарских занятий в Европейском университете в Санкт-Петербурге, РАНХиГС и НИУ-ВШЭ, МГИМО(У) МИД РФ, а также в Высшей школе Св. Анны в г. Пиза, Италия.

Аннотация результатов, полученных в 2019 году
В 2019 г. на основе разработанной ранее методологии комплексного изучения политики памяти проведен завершающий этап исследования внутри- и внешнеполитических аспектов политики памяти в России и на международной арене, выявлены механизмы взаимодействия в данном контексте различных акторов, проведен анализ роли профессионального сообщества историков и различных экспертных сообществ в формировании политики памяти. Проведенный анализ показывает, что доминирование в публичном пространстве одних версий памяти и приглушение или даже насильственное искоренение других — динамический результат символической борьбы, которая одновременно и отражает отношения власти, и влияет на их воспроизводство. Он определяется не только материальными ресурсами, но и эффектом «резонанса» с представлениями и чувствами, разделяемыми индивидами на массовом уровне. Таким образом, историческая память выступает как своего рода «структурная власть», диктующая, что включать в политическую повестку, как определять политические проблемы и каких конфликтов избегать. Очевидно, что здесь открываются новые перспективы для методологической рефлексии и совершенствования инструментария анализа социальных структур, тесно связанных с отношениями власти и доминирования. В рамках проекта мы осуществили разработку одного из таких инструментов, предложив новую интерпретацию понятия режима памяти. Такой режим определяется конкретной конфигурацией мнемонических акторов. В рамках нашего проекта анализ мнемонических стратегий акторов, которые в исходном варианте и определяют характер мнемонического режима, был дополнен сравнительным исследованием конкурирующих нарративов, а также оценкой их последствий для трансформации социально-культурной инфраструктуры памяти. Обобщая полученные результаты, необходимо указать на следующее: Во-первых, поскольку публичные репрезентации прошлого разнообразны и изменчивы, определяющие их идеационные структуры могут быть выявлены лишь применительно к конкретным эпизодам прошлого. Другими словами, режимы образуются применительно к памяти о событиях, играющих значимую роль в «биографических нарративах» сообществ. Во-вторых, режимы памяти конституируются через взаимодействия мнемонических акторов, выражающих разное видение прошлого. Поэтому их изучение предполагает выявление ключевых мнемонических акторов и оценку их ресурсов и стратегий. Это можно делать на разных уровнях. При изучении политики памяти на международных аренах имеет смысл сосредоточиться на акторах, выступающих от имени государств. К этой категории относятся не только главы государств. В зависимости от контекста, официальную позицию государства в мнемоническом споре могут озвучивать министры, члены официальных делегаций, депутаты Европарламента, руководители национальных институтов памяти. Однако даже в этом случае не стоит забывать, что у них есть домашние оппоненты. В-третьих, режимы памяти — это идеационные структуры, что требует адекватной операционализации. В дополнение к «коллективной памяти» как совокупности идей, символов, нарративов и образов специфических эпизодов прошлого, имеет смысл обращать внимание и на этические дискурсы, и на метатеории о причинах, и на извлекаемые из прошлого уроки, и на ценностные установки и табу. В-четвертых, режимы памяти описывают доминирование одних версий памяти о событии и маргинализацию других. Они являются результатом отношений власти и вместе с тем — фактором, который может поддерживать или затруднять достижение целей мнемонических акторов. Доминирующие мифы о прошлом, с одной стороны, служат удобным инструментом легитимации или мобилизации, а с другой — затрудняют использование в тех же целях контрмифов. В-пятых, режимы памяти — это динамические структуры. Однако существующие методологии больше ориентированы на анализ в статике. Конфигурация мнемонического ландшафта, которую они выявляют, может подвергнуться трансформации. Задача разработки методики, позволяющей вести мониторинг режима памяти, еще требует решения. Она может быть реализована в случае продления настоящего проекта. Главным итогом реализации проекта в 2019 г. стала подготовка коллективной монографии "Политика памяти в современной России и странах Восточной Европы. Акторы, институты, нарративы", обобщающей основные результаты проведенных исследований. Редакционная подготовка монографии осуществлена А.И. Миллером и Д.В. Ефременко. Авторами монографии являются 29 известных исследователей политики памяти из России, стран постсоветского пространства и дальнего зарубежья. Монография является междисциплинарной - среди ее авторов есть историки, политологи, антропологи, социологи. Авторский состав фактически отражает состав участников исследовательской сети, сформировавшейся за время работы над проектом. Один из основных выводов, представленных в монографии, состоит в том, что интерпретация сферы культурной памяти как сферы политического, как сферы непримиримого конфликта, запускает интенсивный процесс институционализации политики памяти, поскольку политические акторы нуждаются в специальных инструментах для эффективного участия в политике памяти. В данном случае проявляются два взаимосвязанных процесса: доминирующие элиты, с одной стороны, стремятся создать формально независимые институты, которые имели бы больше свободы в проведении определенной политики памяти, по сравнению с государственными структурами, с другой — поставить под свой контроль автономные инициативы. К сфере институционализации должны быть отнесены и устойчивые практики, которые важны для их участников именно как подтверждение их принадлежности к определенной группе, воспроизведение такой группы и утверждение ее идентичности. К концу 2019 г. сдана в печать авторская монография Е.И. Махотиной "Преломления памяти. Вторая мировая война в мемориальной культуре советской и постсоветской Литвы". Помимо монографических трудов, участниками проекта опубликован ряд статей и аналитических материалов в научных изданиях на русском, английском, немецком языках, в том числе 2 - в журналах, входящих в Q1. Существенно превышены плановые показатели по публикациям в изданиях, индексируемых в БД Web of Science, Scopus, РИНЦ. В соответствии с планом работы, руководитель проекта А.И. Миллер и основные исполнители О.Ю. Малинова и Д.В. Ефременко подготовили и провели специальную тематическую панель на Втором конгрессе Ассоциации исследований памяти в Мадриде (июнь 2019). В их докладах были представлены основные результаты настоящего проекта. Два заседания методологического семинара проекта были проведены в мае 2019 г. в Москве и в сентябре 2019 г. в Улан-Удэ, параллельно с проведением коллоквиума по проблемам политики памяти в Бурятском государственном университете. На конференции "Символические аспекты политики памяти в современной России и Восточной Европе" в Европейском университете в Санкт-Петербурге 11-12 ноября 2019 г. были представлены доклады по тематике проекта А. И. Миллера, О.Ю. Малиновой, Д.В. Ефременко, А.А. Плеханова, А. А. Вороновича.