КАРТОЧКА ПРОЕКТА ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ И ПОИСКОВЫХ НАУЧНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ,
ПОДДЕРЖАННОГО РОССИЙСКИМ НАУЧНЫМ ФОНДОМ

Информация подготовлена на основании данных из Информационно-аналитической системы РНФ, содержательная часть представлена в авторской редакции. Все права принадлежат авторам, использование или перепечатка материалов допустима только с предварительного согласия авторов.

 

ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ


Номер 18-18-00226

НазваниеРаспространение либеральных ценностей в регионах традиционной культуры периода Французской революции и Наполеоновских войн: методы и результаты

РуководительЧудинов Александр Викторович, Доктор исторических наук

Организация финансирования, регион федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Государственный академический университет гуманитарных наук", г Москва

Период выполнения при поддержке РНФ 2018 г. - 2020 г. 

Конкурс№28 - Конкурс 2018 года «Проведение фундаментальных научных исследований и поисковых научных исследований отдельными научными группами».

Область знания, основной код классификатора 08 - Гуманитарные и социальные науки, 08-108 - Новая и новейшая история стран Европы и Америки

Ключевые словалиберальные ценности, традиционная культура, Французская революция XVIII в., Наполеоновские войны, Франция, Италия, Арабский Восток, религиозный фундаментализм, террор, партизанская война

Код ГРНТИ03.09.31


СтатусУспешно завершен


 

ИНФОРМАЦИЯ ИЗ ЗАЯВКИ


Аннотация
События в мире начала XXI в. - "цветные революции" и "Арабская весна" - радикально актуализировали проблему целенаправленного продвижения либерально-демократической парадигмы в те регионы, где традиционные ценности все еще сохраняют более или менее сильные позиции. Это в свою очередь стимулирует повышенный интерес международного сообщества ученых-гуманитариев к изучению революционных практик XVIII-XIX вв. как "матрицы" применяемых в наши дни способов утверждения либерально-демократической парадигмы Запада в других регионах мира. Исследование подобного исторического опыта рассматривается сегодня научным сообществом как необходимое условие разрешения и предотвращения общественных конфликтов современности, вызываемых столкновением различных ценностных систем. Настоящий проект направлен на получение научного знания об историческом опыте использования всего спектра методов распространения европейскими просвещенными элитами на рубеже XVIII-XIX вв. либеральных ценностей в регионах традиционной культуры, о социальных последствиях подобной деятельности и о реакции на нее носителей традиционной культуры. В качестве фокусных для настоящего исследования выбраны три региона, где в указанный период противоречия между разными ценностными парадигмами сопутствовали острым военно-политическим конфликтам или даже выступали их причиной: 1) Франция, где собственно впервые в Старом Свете и утвердилась в качестве господствующей либерально-демократическая парадигма в ходе революционного процесса, принявшего в ряде регионов форму гражданской войны между приверженцами революционных и традиционных ценностей; 2) Италия, где французская оккупация в период Революционных и Наполеоновских войн стимулировала организационное оформление, с одной стороны, либеральных элит, с другой – «партии» традиционалистского сопротивления, противоборство которых вылилось в гражданскую войну, ставшую одной из составляющих широкого антифранцузского освободительного движения - Инсордженцы; 3) Ближний Восток и Северная Африка - объект предпринятой под революционными лозунгами экспедиции Бонапарта 1798-1801 гг. Цель авторского коллектива – провести комплексное сравнение различных практик утверждения либеральных ценностей, от дискурсивных до военно-политических, которые применялись в каждом из указанных регионов для утверждения либерально-демократической парадигмы в качестве господствующей, и ответной реакции на них населения соответствующих регионов.

Ожидаемые результаты
В результате реализации проекта должно быть получено всестороннее представление о спектре дискурсивных, политических и военных практик, использовавшихся европейскими элитами на рубеже XVIII-XIX вв. для привнесения и утверждения либеральных ценностей в различных по своей специфике зонах доминирования традиционных культур, как внутри самой Западной Европы, так и в сопредельных с ней регионах, и об ответной реакции на эти практики носителей традиционной культуры. Это позволит определить степень эффективности тех или иных видов подобных практик и всесторонне оценить последствия их применения для соответствующих регионов. Полученные данные позволят исходить в экспертных оценках аналогичных практик современности из исторического опыта, а не из нередко преобладающей сегодня в мировом экспертном сообществе идеологической мотивировки, что определяет несомненную актуальность настоящего проекта а) для сферы международных отношений, где противоречия либеральной и традиционалистской парадигм лежат в основе целого ряда острых конфликтов глобального значения; б) для выбора наиболее эффективного инструментария внутренней политики в обществе, находящегося под интенсивным идеологическим воздействием извне, направленным на привнесение и утверждение там какой-либо иной системы ценностей. Столь масштабное комплексное исследование по указанной тематике будет впервые предпринято в мировой историографии и, очевидно, станет важной вехой в ее развитии, поскольку его результаты найдут отражение в публикациях на страницах ряда авторитетных международных изданий.


 

ОТЧЁТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ


Аннотация результатов, полученных в 2018 году
В первый год выполнения проекта научный коллектив работал по следующим направлениям: 1) Сравнительный анализ идеологических представлений различных групп революционной элиты Франции и соотнесение этих представлений с их практической политикой. Результаты исследований, проведенных на основе материалов французских архивов (Национальный архив Франции и архив департамента Рона), позволяют утверждать, что идеологические различия разных групп революционной элиты Франции, на которых традиционно делала упор "классическая" историография Французской революции XVIII в., противопоставляя жирондистов и монтаньяров, республиканцев и «федералистов», якобинцев и термидорианцев, носили, в принципе, частный характер, так как в целом представители всех этих групп имели общую мировоззренческую парадигму, суть которой составляли ценности Просвещения. Показательно, что выступившие против якобинцев-радикалов революционные власти Лиона придерживались в своих действиях той же самой системы ценностей, что их оппоненты, исповедуя, с одной стороны, культ свободы, равенства и братства и с другой активно преследуя своих политических противников. Так же, как и для якобинцев, для «антиякобинцев» Лиона был характерен жесткий идеологический монизм и дихотомия теории и практики: провозглашая либеральные лозунги на словах, на деле они не терпели ни малейшего несогласия и жестко пресекали любую оппозицию. Имманентно присущий культуре Просвещения элитаризм, заключавшийся в представлении о том, что свет истины исходит от избранных – философов и ученых, а основная масса народа является его пассивным реципиентом, еще до Революции породил идею о том, что элита должна иметь возможность «силой принудить быть свободным» любого человека и народ в целом (Ж.Ж. Руссо). Во время Революции эта идея воплотилась в концепте «деспотизма свободы», сформулированном Л.А. Сен-Жюстом, но фактически разделявшимся и другими представителями революционных элит. В данном отношении «термидорианский» Конвент продолжал линию «монтаньярского», завершая то, что революционные власти не успели сделать при Робеспьере, превращая городские «низы» Парижа из субъекта политики, каковым они были в начале Революции, в объект политики элит. Несмотря на острую и даже беспощадную борьбу между разными политическими группировками революционеров, в идеологическом отношении они не имели принципиальных различий, в равной степени исповедуя просветительский мессианизм. Для всех них было характерно то формально-логическое противоречие между либеральным дискурсом и авторитарными методами его утверждения, которое представители революционной элиты «снимали» введением концепта «деспотизм свободы». Вместе с тем, анализ современной историографии, показывает, что историки ее «классического направления» по-прежнему считают определяющими для этого периода противоречия внутри революционной элиты, по умолчанию предполагая, что в целом она пользовалась безусловной поддержкой широких слоев населения. Между тем, научные изыскания, проводимые в ходе настоящего проекта, показывают, что взаимоотношения между революционной элитой и массами, во многом являвшимися носителями традиционной культуры, отнюдь не выражались формулой "безоговорочная поддержка", а были исполнены радикальных противоречий, заслуживающих дальнейшего специального исследования. 2) Изучение эффективности государственной пропаганды для утверждения либеральных ценностей в таких регионах доминирования традиционной культуры как сельская Франция и Египет. Характерной особенностью революционной пропаганды во Франции, отражавшей специфику просветительского мировосприятия, являлось конструирование образа конкретного Врага. В традиционном сознании образ Врага имел в своей основе трансцендентный характер, поскольку «врагом человека», а точнее всех людей, был, прежде всего, дьявол. Секуляризированное же сознание Просвещения отвергало какие бы то ни было трансцендентные сущности, а потому нуждалось в образе Врага земного как фактора социальной мобилизации. По мере развития Революции роль такого Врага внутри страны играли привилегированные сословия, монархия, роялисты и т.д. Однако, поскольку в ходе революционного процесса, помимо смены политических и социальных институтов, происходило становление французской нации и ее национального сознания, революционные элиты нуждались также во Враге внешнем как своего рода «анти-модели», через отрицание которой революционная пропаганда могла бы наглядно представить образ новой, формирующейся нации. Одним из главных внешних Врагов Франции (помимо Англии) в коллективном воображаемом французской революционной элиты была Россия. Хотя большую часть периода Революции и Первой империи Россия не находилась в состоянии войны с Францией, тем не менее именно ее образ в качестве «антимодели» использовала французская пропаганда для утверждения в своей стране новой ценностной парадигмы. Соответствия этого образа историческим реалиям не требовалось: образ России конструировался искусственно путем наделения его характеристиками, прямо противоположными тем, к утверждению которых во Франции стремилась революционная элита. Вместе с тем, изучение повседневного опыта пребывания русских войск в постанаполеоновской Франции показывает, что, если конфликты межу военнослужащими и сельским населением имели место, то они носили исключительно бытовой и никоим образом не идеологический характер, то есть в данном отношении отношении государственная пропаганда революционной и наполеоновской Франции за два с лишним десятка лет антироссийской идеологической кампании не оказала существенного влияния на представления «низов» сельского общества, так и не воспринявших насаждавшиеся ею стереотипы. Что касается Египта, то исследование показало, что еще накануне вторжения в эту страну Бонапарт принимал во внимание исламский фактор и предполагал использовать его в своей пропаганде, сочетавшей революционный дискурс с мусульманской риторикой, что должно было облегчить восприятие ее египтянами. Истинные сын Просвещения, Бонапарт видел в религии лишь плод суеверия и сводил ее значение исключительно к функции удобного инструмента в руках умелого политика, готового ради власти над темными людьми прибегнуть к выгодному для себя обману. Соответственно он тоже попытался в Египте использовать религию в политических целях, прибегая к откровенному обману. В распространявшихся на арабском языке прокламациях и в устных обращениях к шейхам Каира он подчеркивал приверженность французов исламу. В некоторых из подобных обращений Бонапарт даже приписывал себе сверхчеловеческие качества пророка последних времен – махди. Подобные претензии отражали присущее людям культуры Просвещения высокомерно-снисходительное отношение к другим, «не столь цивилизованным», как европейцы, народам. Однако прямолинейные и неуклюжие попытки Бонапарта разыграть религиозную карту были восприняты египтянами с явным недоверием. Наиболее же веским аргументом, опровергавшим пропагандистские утверждение о приверженности французов к исламу, стали их повседневные практики, вступавшие в непримиримое противоречие с местными обычаями. Если в устной и печатной агитации среди мусульманского населения революционный дискурс использовался французами крайне дозировано – преимущественно в призывах поддержать их усилия по освобождению египтян от гнета мамлюков, то своими практиками повседневного поведения французские военнослужащие Восточной армии и сопровождавшие ее гражданские лица дали исчерпывающее представление о той системе ценностей, которая утвердилась во Франции в результате Революции. Провозглашая на словах уважение к исламу, французы на деле открыто демонстрировали пренебрежение к нормам мусульманской морали и к самим мусульманским святыням. Социокультурный диссонанс, вызванный переносом в традиционное общество Востока порядков, принятых во Французской республике, и оказался главной причиной конфликта между населением Египта и французской армией, вылившегося в массовое антифранцузское сопротивление египтян под религиозными лозунгами священной войны – джихада. Навязанная грубой силой либеральная система ценностей вызвала полное отторжение со стороны традиционного мусульманского общества, несмотря на все попытки французской пропаганды адаптироваться к местным социо-культурным реалиям. Указанные исследования на протяжении всего года сопровождались работой по детальному мониторингу современной зарубежной литературы и выявлению ранее не вводившихся в научный оборот материалов зарубежных архивов. Результаты проведенных за прошедший год исследований нашли отражение в 9 статьях (все в изданиях, индексируемых в WoS), 1 монографии и в десяти научных докладах на десяти конференциях, а также в выступлениях участников проекта в российских средствах массовой информации.

 

Публикации

1. Бовыкин Д.Ю, Вторая молодость «Французского ежегодника», или 60 лет нашему изданию Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации, С. 5-9 (год публикации - 2018) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2018-1-51-5-9

2. Бовыкин Д.Ю. Утраченные иллюзии. О книге Я. Боска Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации, С. 476-486. (год публикации - 2018) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2018-1-51-476-486

3. Бовыкин Д.Ю. «Здание свободы достроено»: создание Первой республики во Франции Электронный научно-образовательный журнал «История», - (год публикации - 2018)

4. Болт В.С. Способы разрешения конфликтов между французами и военно- служащими русского оккупационного корпуса 1815–1818 гг. Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации, С. 205-217. (год публикации - 2018) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2018-1-51-205-217

5. Зайцева Д.В. Миссия народного представителя Ж.-Л. Тальена в Бордо 1793-1794 гг. Электронный научно-образовательный журнал «История», - (год публикации - 2018)

6. Митрофанов А.А. Мятежная Савойя: от «великой ферментации» до французской оккупации. 1791–1792 гг. По материалам АВПРИ Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации, С. 78-92 (год публикации - 2018) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2018-1-51-78-92

7. Прусская Е.А. Досуг французов в оккупированном Каире 1798–1801 гг. Французский ежегодник 2018: Межкультурные контакты в период иностранной оккупации, С. 93-102 (год публикации - 2018) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2018-1-51-93-102

8. Чепурина М.Ю. Лион на перепутье: от антиякобинского восстания до осады (29 мая - 7 августа 1793 года) Электронный научно-образовательный журнал «История», - (год публикации - 2018)

9. Чудинов А.В. 200-летие Египетского похода Наполеона Бонапарта: история неудачной коммеморации Электронный научно-образовательный журнал «История», - (год публикации - 2018)

10. Митрофанов А.А., Промыслов Н.В., Прусская Е.А. Россия во французской прессе периода Революции и Наполеоновских войн. 1789-1814 гг. Политическая энциклопедия, Москва, - (год публикации - 2019)


Аннотация результатов, полученных в 2019 году
Во второй год реализации проекта в центре внимания научного коллектива находились следующие проблемы: 1) Дискурсивные практики революционных властей Франции 1789-1799 гг., обеспечивавшие вербальное сопровождение политики государственного насилия в отношении участников традиционалистского сопротивления. На основе анализа широкого круга текстов парламентских выступлений, пропагандистской публицистики и личной переписки политических деятелей участники проекта попытались выявить паттерны подобных практик общие для всех революционных режимов, включая и те, которые ранее в историографии традиционно характеризовались как «умеренные». Опираясь на выдвинутую в свое время Ф. Фюре концепцию «автономных» революций внутри, на первый взгляд, единого «блока» Французской революции, авторы подготовленных в рамках проекта публикаций акцентировали свое внимание на сохранявшихся в течение всего революционного десятилетия глубоких противоречиях между, с одной стороны, просвещенными элитами, разные фракции которых осуществляли власть при всех революционных режимах, и, с другой стороны, крестьянской массой, составлявшей подавляющее большинство населения Франции. То, что последняя не разделяла идеологические лозунги просвещенной элиты, показывает недифференцированный подход участников крестьянских выступлений к представителям французских элит вообще: от рук участников подобных выступлений страдали как сторонники Старого порядка, так и его противники. Крестьяне не делали различия между «патриотами» и «аристократами». Даже уступки революционных правительств крестьянам в вопросе ликвидации сеньориального комплекса не вели к прекращению массовых движений протеста в сельской местности, поскольку гораздо большее значение для участников этих движений имел аксиологический конфликт между традиционными ценностями, разделявшимися крестьянами, и ценностной парадигмой, сформировавшейся в лоне культуры Просвещения и утверждавшейся во французском обществе революционным государством. Поскольку основу традиционной культуры составляет религия, предпринятые революционными элитами преобразования церкви вызвали сильнейшее неприятие в широких массах крестьянства и острый конфликт между ними и революционными властями. Никакие уступки в экономической сфере не могли компенсировать тот ущерб, которые нанесла церковная реформа отношениям между значительной частью крестьянства и поочередно сменявшими друг друга революционными правительствами. Даже полная отмена сеньориальных повинностей монтаньярами не повлияла ни малейшим образом на массовое вооруженное сопротивление традиционалистски настроенных крестьян: почти в каждом департаменте имелась своя «вандея». Поскольку конфликт носил ярко выраженную идеологическую окраску, дискурсивные практики, использовавшиеся революционными властями против участников антиреволюционного сопротивления, носили крайне антагонистический характер: восставшим крестьянам отказывали в праве считаться не только «народом», но и в праве на жизнь, приравнивая их к опасным хищным зверям или зараженным бешенством животным. Хотя просвещенные элиты по ходу Революции пытались принимать во внимание то сопротивление социального «материала», с которым сталкивались их наиболее радикальные меры, и вносить коррективы в свои действия, однако таковые не касались мировоззренческой основы их политики. Более того, доминирующий дискурс не позволял выходить из русла мейнстрима даже тем революционным политикам, кто в силу своих внутренних интенций готов был это сделать. Это наглядно показал проведенный в рамках проекта анализ линии поведения видного деятеля Конвента Ж.Л. Тальена в ходе кампании 1795 г. против роялистов в Бретани: несмотря на его личное желание добиться смягчения участи пленных эмигрантов и шуанов, логика политической борьбы внутри Конвента вынудила Тальена прибегнуть к тем самым дискурсивным практикам, которые составляли мейнстрим в его политическом окружении и в результате привели к массовой расправе над пленниками. 2) Реакция крестьянской массы в регионах доминирования традиционной культуры на идеологическую и политическую экспансию революционной Франции. Эта проблема исследовалась членами научного коллектива на материале Северной Италии, Испании и Египта. Поскольку сами крестьяне, будучи практически поголовно неграмотными, не оставили письменных свидетельств, которые позволяли бы судить об их умонастроениях в условиях французской оккупации, а официальная документация оккупационных властей нередко выдает желаемое за действительное, участники проекта использовали широкий круг более нейтральных источников, которые ранее практически не привлекались при исследовании данного вопроса или привлекались лишь эпизодически. Речь идет о свидетельствах российских дипломатов в Италии и в Египте и английских военных в Испании. Хотя англичане во время войны на Пиренейском полуострове тоже входили в антифранцузскую коалицию, их показания, тем не менее, можно в определенном смысле тоже рассматривать как более или менее равноудаленные от сторон конфликта, поскольку в цивилизационном отношении они ощущали себя ближе к своим военным противникам – французам, чем к своим военным союзникам – испанцам. Анализ названных источников показал, что все эти кампании развивались по одной схеме. Французская армия вторгалась в эти страны под лозунгом «освобождения народов от тиранов», причем военные действия неизменно сопровождались активной пропагандистской кампанией. Затем на занятой французскими войсками территории оккупационная администрация, при помощи части местных просвещенных элит (в Испании и в Италии), начинала устанавливать порядки, схожие с теми, которые уже утвердились в самой революционной Франции. Поскольку такие порядки носили не только ярко выраженный светский, но и во многом антирелигиозный характер, это вызывало недовольство широких крестьянских масс, являвшихся носителями традиционной культуры и традиционных ценностей. В результате война, изначально объявлявшаяся французами «освободительной», всякий раз превращалась в войну французской армии против народа. В такой, по определению Клаузевица, «народной» войне французские войска широко применяли те методы террора, которые они ранее отработали в ходе гражданской войны в Вандее. Результаты проведенных за прошедший год исследований нашли отражение в 9 статьях (из них 7 в изданиях, индексируемых в WoS), 2 монографиях и в 13 научных докладах на шести конференциях.

 

Публикации

1. Бовыкин Д.Ю. Эволюция республиканского политического проекта во Франции (1793–1795) Известия Уральского федерального университета . Сер. 2 : Гуманитарные науки, № 1. С. 196-212. (год публикации - 2019) https://doi.org/10.15826/izv2.2019.21.1.014

2. Болт В.С. Бонапарта больше нет Известия Уральского федерального университета . Сер. 2 : Гуманитарные науки, № 4. (год публикации - 2019)

3. Зайцева Д.В. Участие Ж.-Л. Тальена в разгроме Киберонской экспедиции роялистов Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней, М.: Институт всеобщей истории РАН. С. 42-52. (год публикации - 2019) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2019-1-52-42-52

4. Зайцева Д.В. Становление политической карьеры Жана-Ламбера Тальена Кубанские исторические чтения: Материалы X Международной научно-практической конференции (Краснодар, 21 июня 2019 г.), Краснодар: Издательство Краснодарского центра научно-технической информации. С. 14-19. (год публикации - 2019)

5. Косых Т.А. Путешественники в красных мундирах: британские солдаты в Мадриде (август-октябрь 1812 г.) Вопросы всеобщей истории, Вып. 21. С. 42-49 (год публикации - 2019) https://doi.org/10.26170/vvi19-01-04

6. Косых Т.А. Британский взгляд на французскую оккупацию Испании и Португалии в 1807-1814 годах Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней, М.: Институт всеобщей истории. С. 203-216. (год публикации - 2019) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2019-1-52-203-216

7. Митрофанов А.А. Протестные движения в Пьемонте периода Итальянской кампании Бонапарта (по донесениям русских дипломатов) Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней, М.: Институт всеобщей истории РАН. C. 75-99 (год публикации - 2019) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2019-1-52-75-99

8. Прусская Е.А. Хадж в североафриканских колониальных владениях Франции конца XVIII – первой половины XIX вв. Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней, М.: Институт всеобщей истории РАН. С. 172-188. (год публикации - 2019) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2019-1-52-172-188

9. Чудинов А.В. Египетское "наследие" Бонапарта Французский ежегодник 2019: Эпоха Наполеона и память о ней, М.: Институт всеобщей истории РАН. С.100-127 (год публикации - 2019) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2019-1-52-100-127

10. Митрофанов А.А. Французская политическая элита периода Революции XVIII в. о России Москва: Политическая энциклопедия, - (год публикации - 2020)

11. Чудинов А.В., Бовыкин Д.Ю. Французская революция Москва: Альпина нон-фикшн, - (год публикации - 2020)


Аннотация результатов, полученных в 2020 году
В третий год реализации проекта в центре внимания научного коллектива находились следующие проблемы: 1) Анализ проблемы социального отбора и лидерства внутри революционной элиты, выступавшей носителем и ретранслятором системы либеральных ценностей в регионах традиционной культуры. На основе анализа механизмов социального отбора внутри революционной элиты посттермидорианского периода был сделан вывод об аморфном, внесословном характере феномена лидерства в ее среде. Социальное происхождение того или иного ее представителя не имело реального значения для его революционной карьеры. Главным фактором, обеспечивавшим политическое возвышение, была способность ретранслировать различными способами в широкие слои общества принципы новой, просветительской (или условно - либерально-демократической) системы ценностей. Это наблюдение было подтверждено, в частности, детальным изучением революционной карьеры Ж.-Л. Тальена, за короткий срок выдвинувшегося из рядовых клерков в лидеры термидорианского Конвента. Политическое восхождение посредством высокой активности в деле пропаганды новых ценностей было характерно и для других революционных лидеров. Весьма показательно, что в термидорианский период, когда, благодаря установившейся после свержения диктатуры монтаньяров относительной свободе слова, стал возможен публично выражаемый плюрализм взглядов, принадлежавшие к революционной элите люди, несмотря на существенные различия у них мнений по вопросам политики, продолжали придерживаться в мировоззренческом отношении общей ценностной парадигмы, служившей основой их корпоративной идентичности. Среди депутатов Конвента сложно выделить в то время четко прослеживаемые политические группировки: свержение Робеспьера поддержали люди, имевшие принципиально разные взгляды на дальнейшее развитие страны. Часть из них стремилась как можно быстрее отменить временный революционный порядок управления и закончить Революцию, часть выступала за сохранение идеалов времен диктатуры монтаньяров, но без Робеспьера и его соратников, часть же стремилась, в первую очередь, отомстить робеспьеристам. Были и те, кто ставил своей главной целью передел власти. Однако при возникновении угрозы этой власти со стороны носителей традиционной системы ценностей, будь то элиты Старого порядка или участники народной антиреволюции, происходило немедленное сплочение всех указанных группировок на базисе их идеологической общности. Мировоззренческий конфликт противоположных систем ценностей воспринимался представителями революционной элиты как основополагающий для всей революции в целом. 2) Изучение особенностей восприятия носителями традиционной культуры в Италии, Испании и Египте политики французских оккупационных властей по утверждению в этих странах системы либеральных ценностей. Исследование показало, что в Италии участники антифранцузского сопротивления конца XVIII - начала XIX вв. использовали для характеристики своей борьбы особый дискурс с ярко выраженной идеологической окраской, оперируя традиционными ценностями и смыслами религиозного характера. Термин «якобинцы» претерпел в 1790-х гг. значительную эволюцию. Постепенно в массовом сознании он был распространен на всех франкофилов, не исключая представителей духовенства. Синонимами понятия «якобинец» среди сторонников народной антиреволюции служили понятия «атеист», «развратник», «бунтовщик», «предатель». Более того, народные массы Южной Италии, участвовавшие в антиреволюционном санфевдистском движении, нередко распространяли понятие «якобинец» практически на всех богатых или состоятельных горожан, поскольку именно из этих слоев общества вышла основная масса коллаборационистов, готовых сотрудничать с французскими оккупантами, в которых многие представители итальянской просвещенной элиты видели идеологически близких себе "своих". В Испании периода борьбы против наполеоновской оккупации испанская пресса, поддерживавшая народное сопротивление французским войскам, также не скупилась на морально и религиозно окрашенные характеристики Франции и французов: слова «обман» (исп. «engaño»), «подлость», «вероломство» («perdifia»), «подлый», «вероломный» («pérfido»), «самозванец», «чужак» («intruso»), «корсиканец» («corso»), «завоеватель» («conquistador»), «узурпатор» («usurpador») и др. – постоянно сопровождали имя Наполеона Бонапарта в текстах сторонников герильи. В лице Наполеона персонифицировался образ всех французов, «вероломной» и «лживой» нации. Их называли «безбожниками» и «неверующими» (исп. «impío»), «варварами» («bárbaro»), «скотом», «дикарями» («bruto»), «бандитами» («bandido») и т.д.». В испанских газетах, выходивших в Кадисе, единственном городе, избежавшем французской оккупации, Наполеон обычно именовался «злодеем» («malvado»), «шарлатаном» («charlatan») и даже «Сатурном, пожирающим собственных детей» («Saturno devorando sus propios hijos»), а французские войска на территории Испании объявлялись «бандами воров и убийц» («bandadas de ladrones y asesinos»). Кроме того, испанские журналисты и памфлетисты, участвовавшие в освободительной борьбе против оккупантов, постоянно возвращались к событиям Французской революции, давая ей однозначно негативную оценку. Характерно также, что в качестве врага воспринимались не только собственно Наполеон и французская армия, но и сдавшиеся на милость победителю или примкнувшие к Хосе I испанцы – «офранцуженные», точно так же как итальянские участники Инсордженцы считали своим противником не только французские войска, но и своих итальянских "якобинцев". В Египте, как показал выполненный в рамках проекта анализ последствий применения французской оккупационной администрацией практик утверждения там либеральных ценностей, традиционное мусульманское общество также оказалось "непроницаемым" для доминировавших во Франции идей. Попытки Бонапарта наладить диалог с египтянами через дискурс национального освобождения, принятый во Франции в качестве официального, не увенчались успехом. Подчеркивая, что страной «тиранически» правят мамлюки, по происхождению чуждые местным жителям, Бонапарт в своих прокламациях обещал вернуть Египет в лоно Османской империи и открыть египтянам доступ к власти. Однако жители Египта не мыслили такими категориями. Хотя они не были довольны правлением мамлюков, их междоусобицами и притеснениями, но мамлюки-мусульмане все равно были им ближе, нежели пришлые французы-иноверцы. А поскольку жители Ближнего Востока того времени идентифицировали себя, прежде всего, по религиозному признаку, то приход французов рассматривался как вторжение иноверцев в дар аль-Ислам, то есть землю ислама, как новый крестовый поход. К тому же апеллируя на словах к ценностям Французской революции, оккупанты никоим образом не пытались на практике утвердить принципы свободы, равенства и братства среди восточных людей, которых они не считали равными себе. Эта идея превосходства просвещенной Европы над «отсталым» Востоком пронизывала весь колониальный дискурс оккупационной администрации. Главным средством, с помощью которого французы удерживали Египет под своей властью, было насилие. Из всех «достижений» революционной Франции, с которыми Бонапарт прибыл на Восток, применение там нашел лишь революционный террор. Ни естественные науки, ни воздухоплавание, ни периодическая печать, ни археология, ни театр не произвели на местных жителей того впечатления, на которое рассчитывал французский главнокомандующий, и не были приняты египетским обществом. Диалог двух цивилизаций не удался, а их взаимодействие вылилось в острый конфликт. В ходе такого конфликта богатый опыт политики террора, который французы приобрели в ходе своей Революции, был применен ими и в Египте. Она позволила крошечному меньшинству в тридцать тысяч человек удерживать на протяжении трех лет власть над несколькими миллионами жителей страны, почти в два раза превышавшей размерами Францию. В свою очередь широкие слои египтян, так же как носители традиционной культуры в Италии и в Испании, отвечали оккупантам непрестанным сопротивлением, как в форме систематических индивидуальных актов насилия по отношению к отдельным военнослужащим, в том числе высшего звена, так и в форме массовых восстаний, то и дело вспыхивавших в разных частях страны. Результаты проведенных за прошедший год исследований нашли отражение в 11 статьях (из них 9 в изданиях, индексируемых в WoS), 23 выступлениях на научных конференциях и в итоговой для настоящего проекта монографии Д.Ю. Бовыкина и А.В. Чудинова "Французская революция".

 

Публикации

1. Бовыкин Д.Ю. Король Франции и первая антифранцузская коалиция Исторические Исследования, N 15, C. 91-102 (год публикации - 2020)

2. Бовыкин Д.Ю. "Охвостье Робеспьера" Французский ежегодник 2020, Т. 53. М.: ИВИ РАН, 2020. С. 68-94. (год публикации - 2020) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2020-1-53-68-94

3. Болт В.С. Самоубийства в корпусе Воронцова во Франции 1815—1818 гг.: примеры и причины Электронный научно-образовательный журнал "История", - (год публикации - 2020) https://doi.org/10.18254/S207987840009231-3

4. Зайцева Д.В. От клерка до депутата: начало политической карьеры Ж.-Л. Тальена Французский ежегодник 2020, Т. 53. М.: ИВИ РАН, 2020. С. 52-67. (год публикации - 2020) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2020-1-53-52-67

5. Косых Т.А. Образы врага и союзника в прессе Кадиса периода французской осады 1810-1812 гг. Французский ежегодник 2020, Т. 53. М.: ИВИ РАН, 2020. С. 137-155. (год публикации - 2020) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2020-1-53-137-155

6. Косых Т.А. Кадис в 1810—1812 гг.: осажденный город глазами британских солдат Электронный научно-образовательный журнал "История", T. 11. Выпуск 4 (90) (год публикации - 2020) https://doi.org/10.18254/S207987840009097-5

7. Митрофанов А.А. Гражданские войны под знаком вендетты. Концепция «республиканского трехлетия» в Италии 1796—1799 гг. Габриеле Тури Электронный научно-образовательный журнал "История", T. 11. Выпуск 4 (90) (год публикации - 2020) https://doi.org/10.18254/S207987840009232-4

8. Митрофанов А.А. Революционеры в политическом дискурсе Савойской монархии конца XVIII в. Французский ежегодник 2020, - (год публикации - 2020) https://doi.org/10.32608/0235-4349-2020-1-53-95-120

9. Промыслов Н.В. Наполеоновская эпоха в фокусе антропологического подхода. Размышления над новыми книгами Электронный научно-образовательный журнал "История", T. 11. Выпуск 4 (90) (год публикации - 2020) https://doi.org/10.18254/S207987840009737-9

10. Прусская Е.А. Египетский поход Наполеона Бонапарта: мифы и политика Электронный научно-образовательный журнал "История", T. 11. Выпуск 4 (90) (год публикации - 2020) https://doi.org/10.18254/S207987840009709-8

11. Чудинов А.В. Влияние Египетского похода Бонапарта на систему международных отношений в Восточном Средиземноморье Исторические, культурные, межнациональные, религиозные и политические связи Крыма со Средиземноморским регионом и странами Востока, Т. 3. М.: ИВ РАН. С. 40-42 (год публикации - 2020)

12. Бовыкин Д.Ю., Чудинов А.В. Французская революция Альпина нон-фикшн, Москва, - (год публикации - 2020)


Возможность практического использования результатов
Результаты проекта могут быть использованы для подготовки практических рекомендаций государственным органам по информационному сопровождению мер внешней и внутренней политики в тех регионах мира, где традиционная культура продолжает сохранять существенные позиции.