Аннотация результатов, полученных в 2019 году
Плановые работы по проекту на 2019 г. выполнены полностью. Исследование велось в соответствии с принятым планом-графиком в трех направлениях: – поисковом; – исследовательско-публикаторском, – презентационном. Поскольку отчетный период был стартовым для проекта, прежде всего он предполагал поисковые изыскания. Их осуществление стало необходимым условием для успешного решения сразу нескольких задач: уточнения теоретико-методологических основ исследования, конкретизации его концептосферы и определения границ применения термина «эго-документы», выявления, паспортизации и каталогизации первичного источникового материала и комплектования на этой основе «рабочего» архива проекта, в том числе электронного. Особую значимость на начальном этапе реализации проекта приобрела деятельность его участников, нацеленная на поиск, последующий анализ и обсуждение специальной литературы, связанной с теорией эго-документов и практикой их использования. Было выявлено, что особенно интересными на сегодняшний день следует признать попытки терминологизации (определения и переопределения) эго-документов и групп эго-документов, уже предпринятые и вновь предпринимаемые западными исследователями. Работа с историографическими источниками подтвердила выдвинутую еще на уровне заявки гипотезу о «зонтичном» характере термина «эго-документы» и перспективности его использования прежде всего в многозадачных и многоаспектных интердисциплинарных исследованиях. Другой составляющей поисковых работ в рамках проекта стала аккумуляция эмпирического материала, то есть различных эго-документов и их комплексов. С этой целью были обследованы фонды архивов различных уровней в Екатеринбурге, Перми, Тобольске, Самаре, Москве, Санкт-Петербурге и др., а также документальные собрания ряда библиотек. Особое внимание было уделено выявлению малодоступных и малоизвестных источниковых материалов в фондах российских музеев и частных коллекциях. Необходимо подчеркнуть, что поисковые работы в архивах, музеях и библиотеках позволили не просто выявить различные эго-документы, но и сформировать их подборки, позволяющие рассматривать те или иные источники из перспективы межисточниковых диалогов и даже полилогов (например, был сформирован комплекс документов по истории восстаний народов Северного Урала, Ямала и Сибири против Советской власти в 1920–1930-е гг). Проблемно-тематическая систематизация выявленных и собранных информационно-источниковых материалов (специальной литературы и собственно эго-документов) позволяют говорить о формировании солидной базы для дальнейшей реализации проекта. Публикаторская работа участников проекта преследовала цель введения в научный оборот новых эго-документов и их комплексов. Однако сам отбор этих документов для публикации и формы их передачи уже содержали исследовательскую компоненту. Она состояла не только во внешней и внутренней критике источников, их археографическом описании и научном комментировании, но и в попытках найти и предложить ту теоретико- методологическую или, как минимум, интерпретационно-концептуальную рамку, которая позволила бы увидеть в тех или иных эго-текстах и эксплицитные, и имплицитные смыслы. При этом публикации, казалось бы, узкоспециальных эго-документов доказали необходимость прочтения, транскрибирования любых эго-источников как средоточия сразу трех пластов информации: 1) относящейся к сфере типичного (социального), 2) принадлежащей к области субъектного, субъективного (опыту отдельной социальной группы) и 3) являющейся исключительно личной (актуальной только для конкретного индивида). Публикаторская деятельность участников проекта напрямую способствовала реализации его собственно исследовательской части. Она, как и предполагалось на уровне заявки, сосредоточилась вокруг задачи реконструкции различных моделей/режимов выстраивания истории России первой половины ХХ в. вокруг отдельного «Я». Выраженная междисциплинарность проекта при этом предполагала разветвление исследовательских изысканий на: 1) конкретно-исторические, призванные вскрыть информационный потенциал эго-документов посредством их включения в коллективное источниковое поле; 2) источниковедческо-литературоведческие, нацеленные на выявление степени изменчивости/консервативности эго-текстов, их форм, стилей, языка и т.п.; 3) антропологически ориентированные, позволяющие макроскопировать миры автобиографических героев и понять, является ли легитимирующая функция главной функцией эго-документов, в которых фиксируются как гегемонные, так и периферийные версии истории. Однако приведенная выше разбивка стратегий исследования эго-документов, как показал опыт уже проведенных изысканий, достаточно условна. На самом деле эти стратегии дополняют друг друга, а сами эго-документы выступают при этом одновременно и как особая группа исторических источников, и как автономный литературный мета-текст, и как специфическая социокультурная практика. Именно с таких позиций в рамках проекта были исследованы следующие проблемы: – влияние самоописательных шаблонов своего времени на структуру, язык и эстетику автодокументальных текстов; – воздействие доминирующего дискурса на актуальные и ретроспективные оценки «большой истории» и личного прошлого автобиографических героев; – изменчивость/преемственность сюжетов, характерных для само-описательных практик изучаемого периода; – причины появления в России первой половины ХХ в. псевдо-эго-документов, а также их формы; – траектории формирования автобиографических мифов и их соотношение с конвенциональными мифами эпохи; – специфика мужских и женских самоописательных практик и способы проговаривания травмы в этих текстах; – самоописательные практики как инструмент (пере)сборки личной, семейной и коллективной памяти, а также изобретения (само)идентификационных кодов. Все описанные выше исследовательские опыты, что принципиально для реализации проекта, осуществлялись из перспективы межисточниковых диалогов – диалогов между однотипными авто-текстами, между разножанровыми я-свидетельствами, между эго-документами и документами совсем иного характера (например, делопроизводственного). Особое значение имели организация и проведение в рамках отчетного периода научного семинара «Дневники 1930-х гг.: механика сборки и трудности чтения», в ходе которого, помимо универсальных свойств дневниковых текстов (их процессуальности, противоречивости, незавершённости и диалогичности), артикулировались следующие темы: роль дневника в создании истории литературы; дневник как тип автожанра; дневник литератора и «обычного» человека в контексте филологического анализа; нарративные практики летописания; феномен «конструирования» («изобретения») истории; русская автодокументальная традиция и ее современные интерпретации; дневниковое повествование в контексте литературоведческого аспекта истории повседневности, гендерной истории, анализа социальных практик; и др. Обсуждение этих вопросов позволило участникам проекта сделать конкретные шаги в направлении конкретизации и приращения общей теоретико-методологической базы исследования. Результатом реализации проекта в отчетный период стало издание 17 публикаций, в том числе: – сборника документов «Первая мировая война в зеркале эго-источников: практики описания» (М.: Политическая энциклопедия, 2019, 415 с., 31,5 п.л.), – 14 статей в рецензируемых изданиях, из них 4 статей в изданиях, входящих в БД Scopus и Web of Science. Участниками проекта было подготовлено и представлено на научных форумах различного уровня 13 докладов. Все это стало возможно в том числе благодаря командировкам, осуществлённым участниками проекта Н.Б. Граматчиковой (Санкт-Петербург), Н.А. Михалевым (Москва, Тобольск), Ю.С. Подлубновой (Нальчик) и Н.В. Суржиковой (Пермь, Челябинск, Москва, Калининград, Тобольск, Новосибирск).

Аннотация результатов, полученных в 2020 году
Плановые работы по проекту на 2020 г. выполнены практически полностью. Исследование велось в соответствии с принятым планом-графиком в трех направлениях: поисковом, исследовательско-публикаторском и презентационном. Поисковые работы в 2020 г. предполагали прежде всего докомплектование источниковой базы исследования. Это позволило выявить не только новые эго-документы, но и сформировать блоки таких документов. В частности, это блок документов, составленный из частной переписки семей Батановых (1908–1947), Сиговых (1917–1959), Чайкиных (1923–1941), Чердынцевых (1917–1939) и др. Он позволяет реконструировать целые десятилетия советской истории первой половины ХХ столетия через письма современников, дает возможность увидеть, менялся ли сам жанр переписки, ее стилистические решения и рисунок письменной речи. Не менее перспективным видится изучение комплекса самоописательных нарративов, выявленных в личном фонде Б.К. Луканина, инженера Уралмаша, участника Великой Отечественной войны. Их изучение и публикация является безусловно перспективным проектом в силу их выраженной интертекстуальности и мультижанровости, аналитизация которых послужит не только расширению круга известных эго-документов, но и представлений о них. Также в отчетный период был выявлен целый ряд эго-документов, которые, образуя несколько подборок, позволяют увидеть Россию/СССР первой половины ХХ в. глазами иностранцев. Раскрывая особенности их восприятия российской/советской действительности, такие источники представляют большую ценность как база для дальнейших исследований эго-документов из имагологической перспективы. Как представляется, уже и вновь выявленные и переведенные в массив эго-источники в совокупности с документальной и художественной прозой автобиографического характера, материалами очеркистики и газетной публицистики позволяют говорить о формировании солидной источниковой базы проекта и эффективно решать ту часть его задач, которая относится к исследовательско-публикаторским задачам. Публикаторская работа, проводившаяся в отчетный период, напрямую была связана с исследовательской работой. Она показала, что любой из известных подходов к публикации эго-документов и их использованию как базовых в конкретно-исторических исследованиях продуктивен, позволяя решать различные задачи. Это относится как к казуальному подходу, основанному на логике уникализации самоописательных нарративов и макроскопированию в них прежде всего авторского Я и истории частной жизни, так и к переводу источников в массив, в рамах которого авто-тесты калибруются в соответствии с проблемно-тематическим принципом и принципом аналоговости. Кажущаяся полярность этих подходов, однако, не отменяет, а, наоборот, фундирует вывод о том, что в любом эго-документе засвидетельствованы одновременно как социальное, так и индивидуальное. При этом их сегрегация в эго-текстах всегда проблематична, поскольку и социальное, и индивидуальное разнообразны и множественны в своих проявлениях. Именно это свойство превращает эго-документы в основание для актуализации проблемы выработки той или иной классификации социальных типов, видов и пород. Эго-документы практически всегда указывают на то, что социальная реальность всегда сложнее такой классификации, и что любому обществу релевантны бесконечно разнообразные «малые» группы и подгруппы, границы которых, ко всему прочему, всегда разомкнуты и подвижны. Проблема соотношения индивидуального и социального в эго-документах стала центральной при изучении и подготовке к публикации сборника документов с рабочим названием «Короткий ХХ век? Хроники частной жизни девочки-женщины-бабушки». Положенный в основу сборника дневник Т.Д. Рожковой (дочери царского инженера, киевской гимназистки, столичной курсистки, студентки, журналистки, служащей Московского союза потребительских обществ, треста Нарпит, Кусковского химзавода, завода «Борец» и Всесоюзной плановой академии при Госплане СССР, снова журналистки, но уже не в Москве, а в Сибири, и, наконец, архивиста, историка, краеведа и поэтессы), не просто фиксирует обычную для такого рода авто-текстов функцию синтаксически организовывать жизненный опыт скриптора. Он также засвидетельствовал, что с точки зрения соотношения личного/индивидуального и общественного/социально детерминированного дневниковые тексты могут быть аттестованы как ответ индивида на массофикацию многосложных и многовекторных социальных и социокультурных процессов. И именно эта многовекторность и многосложность предопределяет тот факт, что что любой «самообраз», созданный автором того или иного эго-документа, обманчив и гораздо более многозначен, чем это может показаться. Тема конфликта большого советского исторического мифа и мифа автобиографического стала главной при изучении воспоминаний бывшего начальника Обдорской радиостанции и члена местного ревкома И.П. Волкова. Посвященный событиям так называемого Западно-Сибирского крестьянского восстания 1921 г. на севере Тюменской губернии, этот источник спровоцировал ожесточенные споры бывших участников описываемых в нем событий и появление целого ряда альтернативных эго-документов. Это свидетельствует о том, что даже в середине ХХ в., когда общая рамка понимания Гражданской войны уже сформировалась и обросла соответствующими риторическими фигурами, интерпретации ее региональных планов вполне могли быть вариабельными. Но поскольку в «официальном резервуаре государственных мифов» (К. Кларк) военно-революционный миф был куда значимее любого другого, имея статус советского «космогонического» мифа и являясь первоосновой всего советского «архива» (в понимании М. Фуко), большинству таких эго-источников, как действительно личные воспоминания И.П. Волкова о событиях Гражданской войны на Обдорском Севере, было отказано в публикации даже после многократных исправлений и переписываний. Как и планировалось, в отчетный период в рамках проекта продолжалось изучение эго-документов, созданных уральским писателем П.П. Бажовым. В рамках этого направления исследований был рассмотрен нетривиальный вопрос о циркуляции и эксплуатации авто-текстов известных скрипторов в публичных пространствах современности и, в частности, в СМИ. Особое внимание было уделено проблеме адаптации автобиографической информации, сообщенной самим литератором в художественных и автокомментирующих текстах, в условиях кризиса верификации, что позволило выявить парадоксальный способ использования сообщенной автором-классиком информации о себе: культ писателя-классика, сложившийся в результате «солидарного чтения» одновременно как поддерживается, так и разрушается разнообразными версиями «жизнетворческого спектакля» интерпретируемого автора. Помимо самоописательных опытов П.П. Бажова и их судьбы, анализу были подвергнуты и другие автобиографические тексты, создание которых было напрямую связано с литературными процессами исследуемой эпохи. Было показано, что эти процессы напрямую способствовали массовизации пишущих о себе субъектов и определению нормативных, универсальных логик и моделей самооописательных нарративов. Особого внимания при этом удостоилась автобиографическая проза 1930-х гг. и тема авторства как «достижения рабочего человека». Изучение феномена автора-рабочего, обратившегося к литературному творчеству и создавшему художественную автобиографию, потребовало реконструировать благоприятствовавший этому феномену историко-литературный контекст и, в частности, историю создания и деятельности Уральской ассоциации пролетарских писателей (УралАПП), предопределившей создание романов «Я люблю» А. Авдеенко (1933) и «Моя жизнь» А. Коревановой (1936), повести «Моя школа» А. Бондина (1934), книги воспоминаний рабочих Высокогорского железного рудника «Были горы Высокой» (1935). Заметную роль окончательной отделке этих произведений и их публикации безусловно сыграл М. Горький, который видел в появлении нового субъекта – пролетария-писателя – одну из главных задач современности. Сюжеты возникших при этом книг были основаны на истории автобиографического героя, наделенного стремлением к культуре и выходящего из «темноты», важнейшей составляющей которой являлось существование его как собственно пролетария. Чтение и письмо в рамках этой логики изображались как главный результат «ударной работы» автора и государства, предоставившего субъекту возможность освоить сложную форму самопредъявления – свою развернутую автобиографию. Пролетарий, став автором опубликованной книги, кардинально менял свой социальный статус, занимая высшее место в символической иерархии профессий наряду с прежними «хозяевами» письменной культуры. Этот факт – факт смены пишущим рабочим своего статуса, а именно его превращение из пролетария в писателя, демонстрировал, что производство нового человека даже из казалось бы безнадежного «человеческого материала» вполне возможно. Таким образом совокупность рабочих автобиографий, подготовленных к печати при участии Горького, создавала у современника ощущение закономерности превращения «подневольного пролетария» в «свободного творца». Среди задач, решавшихся в отчетный период, нельзя не упомянуть начало работ над монографическим исследованием «Эго-документы. Россия первой половины ХХ в. в межисточниковых диалогах». Было признано необходимым уделить особое внимание разделу монографии, в котором будет концептуализироваться само понятие «эго-документ» и конкурирующие с ним термины, а также их смыслы и функции, усложнение которых связано с усложнением рисунка современных гуманитарных исследований и их активным междисцплинарным дрейфом. Презентация концепции и промежуточных результатов проекта, составляя еще одно из направлений его реализации, предполагала их обсуждение на различных площадках. Работая в этом направлении, участники проекта выступили с 9 докладами и сообщениями в рамках целого ряда различных научных форумов. Отдельного упоминания при этом заслуживает организованный и проведенный 12 ноября 2020 г. в рамках проекта научный семинар «Автопортрет советского героя: логики и модели презентации». Речь на семинаре шла о мемуарах, а также о проблеме выкристаллизации тех нарративных форматов, которые используются при создании подобных эго-источников. В рамках представленных на семинаре докладов для рассмотрения этой проблемы использовались довольно специфические авто-тексты: собственно мемуары, а также эго-документалистика, созданные первопроходцами советской Арктики и создателями Уралмашзавода. Фокусировка на самосвидетельствах так называемых советских героев позволила уйти от общих рассуждений о мотивах создания мемуарных посланий, особенностей свойственного им типа ретроспективности, специфики их сюжетосложения и пр. и актуализировать следующие вопросы: что значит «быть героем, пишущим о себе»; что значит «писать о себе как о герое»; как это сочетается с «риторикой скромности» «простого советского человека»; каким образом героическое включалось в (авто)биографическое повествование; героика освоения новых земель и новых машин — одинакова ли она; какие модели подвига оказывались актуальными для пишущих в ранне- и позднесоветское время; существуют ли типы нарративов, где подвиг уместен и неизбежен; есть ли на свете места, где подвигу нет места, или исключенные структуры героического нарратива? Таким образом, что план работ по проекту на 2020 г. практически полностью выполнен в соответствии с установленным графиком и сроками, несмотря на невозможность командировок, из которых состоялось только две (Москва, Пермь). Конкретные результаты реализации проекта в отчетный период выразились в: – подготовке к печати сборника документов «Западно-Сибирское крестьянское восстание 1921 г.: войны памяти»; – 20 различных публикациях 20 статей, в том числе 7 в изданиях, входящих в БД Scopus и Web of Science; – представлении 7 докладов и сообщений на 7 научных форумах различного уровня.

Аннотация результатов, полученных в 2021 году
Поскольку 2021 г. являлся финальным для проекта, основные его задачи были связаны с подведением итогов. Но направления исследования при этом остались традиционными и включали работы трех видов: а) поисковые, б) исследовательско-публикаторские, в) презентационные. а) Поисковые работы в 2021 г. не были особенно активными и предполагали прежде всего перевод выявленных и собранных источников в электронный формат (то есть их сканирование и набор). Такой обработке были подвергнуты комплексы различных эго-документов, выявленные ранее в самых разных архивных и музейных собраниях, включая частные. Важно подчеркнуть при этом, что скомплектованный к 2021 г. архив проекта не просто содержит различные эго-документы и/или комплексы эго-документов. Он изначально формировался таким образом, чтобы дать возможность вести изучение выявленных эго-документов в контексте широкого межисточникового диалога. Между тем, не менее важной задачей остается задача систематизации и поиска форм «опубличивания» материалов, которые были собраны в рамках работы над проектом как в 2021 г., так и ранее. б) Публикаторская работа в отчетный период выразилась в экспозиции не только различных эго-документов, но и в реализации различных подходов к их представлению. Продемонстрировано, что сам выбор способа введения того или иного эго-документа в научный оборот уже содержит в себе исследовательскую компоненту. Наиболее убедительно об этом свидетельствуют сборники документов, готовившиеся в 2021 г. к печати. Первый из них, мемуары бывшего начальника Обдорской радиостанции и члена местного ревкома И.П. Волкова, посвященные событиям Западно-Сибирского крестьянского восстания 1921 г. на Обском Севере, за отчетный период изменил свои первоначальные концепцию и наполнение. Привлечение новых эго-материалов и прежде всего переписки мемуариста с 36 (!) корреспондентами позволило установить, что скрытые смыслы ретроспективного документа и его многократные перерождения не объясняются активной борьбой мемуариста за свое право на автобиографический миф. Наоборот, прежде всего стремясь «оставить после себя какой-то след, рассказать людям хотя бы малую частицу того опыта жизни», который выпал на его долю, И.П. Волков был готов пожертвовать своей историей Западно-Сибирского крестьянского восстания 1921 г. и примириться с созданием ее компромиссной коллективной версией. В таком контексте «Воспоминания И.П. Волкова о борьбе с бандитизмом на Тобольском Севере в 1921 г.» воспринимаются совсем иначе: в силу давления на автора со стороны конкурентов – других мемуаристов или краеведов – мемуары бывшего начальника Обдорской радиостанции изначально не имели статуса авторитетного свидетельства, постепенно лишаясь своего лица или, говоря иначе, своего авторского «Я». Погружение мемуаров И.П. Волкова в контекст межисточниковых диалогов, таким образом, не просто объективирует историю этого эго-документа. Эта история, интересная сама по себе, также дает возможность увидеть, как попадавшие в публичное пространство не каноничные эго-тексты консолидировали или, наоборот, деконсолидировали те или иные сообщества и группы. Второй готовившийся к изданию сборник документов – сборник с рабочим названием «Короткий ХХ век? Хроники частной жизни девочки-женщины-бабушки» – призван не просто ввести в научный оборот материалы личного дневника Т.Д. Рожковой за 1916–1951 гг. Центральная проблема этой публикации – степень свободы/несвободы индивида, степень его зависимости/независимости от принудительного воздействия социокультурной среды. Для решения этой проблемы просто набрать, описать и откомментировать текст ретроспективного источника было явно недостаточно, в связи с чем в работе над ним исследовательская компонента оказалась значительно важнее, нежели публикаторская. В ходе же изучения дневниковых тетрадей и блокнотов Т. Рожковой их обширный комплекс был прежде всего «расшит» на части, каждая из которых отличалась от предыдущей не просто в силу их асинхронности. Первый блок составили дневники девочки-подростка. которые сама Рожкова позже охарактеризовала как «совершенно архаику». Второй блок дневниковых текстов представлен записями «московского» периода жизни Т Рожковой (1929 г.). Их центральные сюжеты универсальны для дневников молодых людей «всех времен и народов» и связаны с исканием и сотворением себя, социальным самоопределением и пр. повторяющимися лейтмотивами, типичными для автодидактических текстов раннесоветского периода. Третий блок дневниковых записей относится к военному периоду, но они охватывают только 1941–1942 гг. Эта часть текста – традиционный дневник военного времени, где речь в основном идет о его тяготах. Дневник в таких условиях превращается не просто в инструмент проговаривания и нормализации экстремального опыта, определения того, с чем дайаристка была готова примириться, а что в ее понимании так и осталось ужасом. Дневник Т.Д. Рожковой 1941–1942 гг. – это убежище, в котором она могла укрыться, хотя бы на время спрятаться от войны с ее реалиями по аналогии с уголком в комнате, который она отгородила от других при помощи пухового платка. Четвертая группа дневниковых записей, сделанных Т.Д. Рожковой в 1947–1951 гг. и самой дайаристкой названных «Сибирскими тетрадями», – это записи уже зрелой, сложившейся личности, в основном определившейся со своими жизненными приоритетами или, по крайней мере, готовой «навести порядок» в том, что уже пройдено и прожито. Эта часть дневника Т.Д. Рожковой была изучена особенно тщательно. При этом была предпринята попытка опереться на так называемый мотивный анализ, который предполагает, что сюжет повествования в своей основе имеет комплекс мотивов, каждый из которых, «раз возникнув, повторяется потом множество раз». Проведенное исследование, безусловно, не стало классическим примером использования мотивного анализа, будучи выполненным, скорее, не на его основе, а по его мотивам. Между тем, имея в виду принцип лейтмотивного построения повествования, вполне приложимого и к личному дневнику, оказалось возможным не просто деконструировать его нерасчлененный, синкретичный текст, но и увидеть в его нерасчлененности и синкретичности некие константы, формально и содержательно важные для автора. Подготовка публикации еще одного документа – дневника интернированного в 1914–1918 гг. в России австрийского немца Р. Ульриха – стала попыткой ответить на вопрос, как Россия первой половины ХХ в. могла описываться не-россиянами и прежде всего насколько влиятельными, действенными при этом оставались традиционные этнокультурные стереотипы и мифы? Однако в ходе работы над изданием дневника вектор исследования несколько сместился. Диковинная природа, страшные морозы, великие реки и бескрайние просторы ‒ именно такой оказалась запечатленная в записях Р. Ульриха Россия, в общем и целом соответствуя традиционным представлениям европейцев о восточной империи, ее географии и климате. Но это не стало главным в ретроспективном документе, равно как и фиксация повседневности интернирования. Дневник Р. Ульриха прежде всего о том, как пространство общей судьбы объединяет и консолидирует людей, еще недавно живших самыми разными жизнями. Было установлено, что тот мирок, который Р. Ульрих создал и обустроил на страницах своих дневниковых записей, вопреки любым переменам вокруг, продолжал оставаться прежде всего его личным мирком, в который можно было мысленно возвращаться всегда, когда жизнь утрачивала свою определенность и смысл. Именно поэтому «дневник» Р. Ульриха может быть проинтерпретирован как попытка поиска баланса между частной, приватной жизнью и бесцеремонно вторгающиейся в нее «большой» историей, или, как минимум, как попытка частной, приватной жизни заявить о себе, о своем праве на существование даже в условиях смены времен. в) Презентация концепции и промежуточных результатов проекта, составляя еще одно из направлений его реализации, предполагала их обсуждение на различных журнальных и конференционных площадках, в том числе на организованной в рамках проекта научной конференции «Эго-документы: межисточниковые диалоги о России первой половины ХХ в. в историко-литературном контексте», а также на страницах коллективной монографии «Эго-документы. Россия первой половины ХХ в. в межисточниковых диалогах». Следует отметить, что проведенная в очном режиме научная конференция «Эго-документы: межисточниковые диалоги о России первой половины ХХ в. в историко-литературном контексте», включала не только насыщенную научную программу, но и программу просветительскую. В рамках последней было организовано сразу несколько мероприятий: Лаборатория «ПРОЖИТО», посвященная архиву Бориса Луканина; лекция М. Мельниченко «Почему люди ведут дневники, а исследователи их изучают», а также выступление И.В. Нарского на тему «Вещь как рассказчик о человеке, или Злоключения венского черта в СССР». Научная программа конференции «Эго-документы: межисточниковые диалоги о России первой половины ХХ в. в историко-литературном контексте» предусматривала обсуждение таких проблем как: «Эго-документы: толкования, форматы, методы исследования», «Эго-документы “эпохи катастроф”: нормализация экстремального опыта»; «“Большое” прошлое и его версии в условиях советского эксперимента», «Эго-документы: между историей и литературой», «Дневники: авторы и тексты», «Присвоение исторически значимого в эго-документах». Для решения этих проблем в рамках конференции усилия участников проекта были объединены с усилиями антропологов, историков, филологов, культурологов и социологов – представителей различных научных центров (Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Перми, Челябинска и Тампере, Финляндия). Конференция доказала необходимость дальнейшего исследования эго-документов, которые на фоне иных свидетельств прошлого с некоторой долей условности могут быть определены как особый мета-текст, который замысливается, производится, выстраивается и функционирует иначе, нежели другие тексты. В то же время конференция позволила подчеркнуть бесконечное многообразие эго-документов, их синкретичность и пограничность, которые, в свою очередь, требуют от исследователя овладения различными техниками и инструментами познания. Сложность, многоаспектность темы «Эго-документы: межисточниковые диалоги о России первой половины ХХ в. в историко-литературном контексте» также подчеркнула и изданная в 2021 г. монография «Эго-документы. Россия первой половины ХХ в. в межисточниковых диалогах». Помимо участников проекта, ее авторами стали участники названной выше конференции, что не просто обогатило исследования самоописательных практик новыми именами. Будучи искушенными специалистами в области изучения тех или иных автодокументальных стратегий и практик, своим участием в книге привлеченные авторы значительно повысили ее аналитический градус. Как результат настоящая коллективная монография, дала возможность определить наиболее перспективные и частично совсем новые направления исследований эго-документов в целом, а также основанных на их использовании межисточниковых диалогов о России первой половины ХХ в. Таким образом, можно финализировать, что практически все намеченные на 2021 г. работы по проекту были выполнены, при этом создав необходимые предпосылки для дальнейших изысканий, так или иначе связанных с теорией и практикой исследования эго-документов, их комплексов или источниковых массивов, включающих различные самоописательные материалы. Конкретные же научные результаты реализации проекта в 2021 выразились в следующих показателях: – завершении формирования источникового архива проекта; – проведении научных семинаров «“Прожито”: концепция и потенциал» и «Письмо как эго-текст: формы и смыслы» (сентябрь и декабрь 2021 г.); – проведении научной конференции «Эго-документы: межисточниковые диалоги о России первой половины ХХ в. в историко-литературном контексте» (14–17 сентября 2021 г.); – издании монографии: Эго-документы: Россия первой половины ХХ века в межисточниковых диалогах: [коллективная монография] / под ред. М.А. Литовской и Н.В. Суржиковой; Институт истории и археологии УрО РАН. Москва – Екатеринбург: Кабинетный ученый, 2021; – издании сборника документов: Ульрих, Руперт. Дневник моего интернирования в России (1914–1918 гг.) / Руперт Ульрих; пер. с фр.: К.В. Рюшти, ред. перевода: Л.В. Ланник; вступ. ст.: Н.В. Суржикова; подг. текста и коммент.: Я.А. Голубинов, К.В. Рюшти, Н.В. Суржикова; науч. ред. Н.В. Суржикова. – М.: Политическая энциклопедия, 2021; – подготовке к изданию сборников документов «Короткий ХХ век? Хроники частной жизни девочки-женщины-бабушки» и «Битвы памяти: Казус И.П. Волкова» (рабочие названия); – 12 докладах и сообщениях участников проекта на 7 научных конференциях различного уровня; – 14 публикациях в научных сборниках, материалах конференций и журнальных изданиях, включая 3 в изданиях, индексируемых БД Scopus и Web of Science. Ссылки на информационные ресурсы в сети Интернет (url-адреса), посвященные проекту: http://www.uran.ru/sites/default/files/nu-pdf/nu_21_2021web.pdf; http://www.ihist.uran.ru/news/427/_aview_b712; http://www.ihist.uran.ru/news/427/_aview_b716; http://www.ihist.uran.ru/news/427/_aview_b710; https://yeltsin.ru/affair/Laboratoriya-Prozhito-arhiv-Borisa-Lukanina/; https://yeltsin.ru/affair/Mihail-Melnichenko-pochemu-lyudi-vedut-dnevniki-a-issledovateli-ih-izuchayut/?id=5132; http://www.archive.perm.ru/about/news/prezentatsiya-sbornika-dokumentov-pervaya-mirovaya-voyna-v-zerkale-ego-istochnikov-praktiki-opisaniya/.